Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие братья и сестры! Все люди на свете хотят жить хорошо. Но что такое "жить хорошо"? Может быть, вам памятно из детства стихотворение о том, как:

Крошка сын к отцу пришел, И спросила кроха: – Что такое хорошо И что такое плохо?

Этот детский вопрос лишь поначалу кажется наивным и простым. На самом деле он сложен. Может быть, это даже самый сложный и важный вопрос в человеческой жизни: что такое хорошо и что такое плохо? Чего мне надо пуще всего желать и к чему стремиться, а чего всеми силами избегать и опасаться?

Когда уж мы вернулись в детство, давайте посмотрим, как там решался данный вопрос: что такое "жить хорошо"? Припомните-ка, когда вас папа с мамой или бабушка гладили по головке и говорили: "Ах ты, умничка моя, хорошая девочка!" или: "Вот, паинька-то, послушный мальчик!"?.. Вот-вот, именно-именно: говорили нам это в тех случаях, когда мы были послушны.

А ведь этак же решается данный вопрос и во всю оставшуюся жизнь. Даже когда мы уже и с седыми головами – мы все-таки дети. Взываем же мы к нашему общему Отцу: "Отче наш, Иже еси на небесех..." Да, родные мои, все мы – и маленькие, и старенькие – детки Отца Небесного – Бога. И хорошо мы живем, когда слушаемся Его, исполняем Его святые заповеди. И плохо живем, когда нарушаем заповеди и грешим. "Правильная жизнь – это праведная жизнь", по словам священника Александра Ельчанинова.

Как бы нам вот это крепко-накрепко уяснить: плохая жизнь – это не бедная, и даже не болезненная, а греховная жизнь. Вот чего надо пуще всего бояться: греха. А желать добродетели. Хорошая жизнь – это добродетельная жизнь. Очень хорошая жизнь – святая жизнь. Хочешь жить очень хорошо – живи свято.

А мы-то, греховодники, считаем, что очень хорошо живут те, кто богаты, здоровы, красивы, знамениты... О, если бы мы умели видеть не только внешнюю сторону жизни, но и то, что делается в душах человеческих! Тогда бы мы увидели, какой ужас и мрак царят порой в душах очень многих богачей, здоровяков, красавцев и красавиц...

Милые мои, все это – тлен и прах. И богатство, и красота, и здоровье, и почести – сегодня есть, завтра не будет. "Человек – яко трава дние его; яко цвет сельный – тако отцветет", – слышим мы во время богослужения на шестопсалмии. И действительно, чем дальше живешь, тем яснее осознаешь: до чего же коротка и мимолетна жизнь человеческая!.. В детстве каждый новый день казался таким долгим, наполненным множеством интересных и значительных событий. Но потом дни замелькали друг за дружкой... Мне уж за сорок, а кажется, будто вчера было двадцать. Жизнь сначала шла, потом побежала, теперь мчится, как экспресс. Скоро, наверное, полетит, как самолет... Об этом вы у тех, кому сейчас за восемьдесят, спросите: "Как прошла Ваша жизнь?" Они вам ответят: "Какое прошла – пролетела..."

И вот эту-то свою коротенькую жизнь до чего же мы бездумно и праздно расточаем! За чем только в этой жизни ни бегаем: за богатством, славой, за красотой... Все за тем, что преходяще и мимолетно, с чем рано или поздно придется расстаться. И совсем в этой беготне недосуг подумать о том, что единственно ценно, ибо вечно – о душе своей безсмертной.

Будто и не нам сказано: "Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше... Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне (богатству). Посему говорю Вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи и тело, одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или: "что пить?" или: "во что одеться?" Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф. 6, 19-21, 24-33).

Маловеры мы, маловеры! Воистину так, Господи! Живем так, будто и не читали никогда этих слов и вовсе не знаем про них. Верим только на языке, а в жизни никакой веры, никакого доверия Богу не являем. Вполне уподобились сим язычникам, только и разговоры: что есть, что пить, во что одеться?.. Господь говорит: "Не заботьтесь – все вам дам. Живите только свято; ищите Царства Божия и правды Его". А мы Господу своей жизнью как бы отвечаем: "Да будет ли еще это Царство? Поживем лучше здесь в свое удовольствие..." Получается: мы Тебе, Господи, верим, только слушаться Тебя не желаем, и жить будем не как Ты велишь, а как сами находим нужным... Вот так вера! Вот так христиане!..

Когда же мы, наконец, вразумимся и послушаемся Господа своего, станем искать сокровищ вечных, украшать не лицо косметикой, а душу – добродетельной жизнью; когда же поймем, что за счастьем надо идти не к маммоне, а к Богу, что стяжевается счастье не умножением роскоши и греха, а умножением добра и святости. Опять мы вернулись к тому, с чего начали: хорошая жизнь – добродетельная жизнь. Очень хорошая жизнь – святая жизнь.

Что же помогает стяжевать святость? Самую-то хорошую жизнь стяжевать? Разные есть средства. Сегодня поведем разговор об одном из них. Называется оно "память смертная", то есть постоянное памятование о предстоящей и неизбежной для каждого из нас смерти.

Под этим небом есть истины условные и абсолютные. Условные – это такие, истинность которых зависит от каких-то условий. Если, например, сказать человеку: "У Вас будет много детей", – это будет истина условная: может, даст Бог детей, а может, и ни одного не даст. Если сказать человеку: "Ты будешь богат", – это будет опять истина условная; или сказать: "Ты будешь здоров", – тоже истина условная. Но вот если сказать человеку: "Ты умрешь", – это будет истина безусловная, абсолютная, никакому сомнению не подлежащая.

Казалось бы, особое внимание надо обратить человеку на то, что его ожидает непременно и безусловно. Но странное дело: на вещи второстепенные и преходящие мы обращаем очень много внимания – сколько мы печемся о своем здоровье, внешнем виде, о своей благоустроенности, все о том, с чем рано или поздно придется расстаться. А вот о душе своей, дабы надлежащим образом подготовить ее для вечной жизни – об этом мы очень мало думаем. Даже гоним от себя эту мысль – о предстоящей смерти, – если она нас посещает...

Знаете, как поступают страусы в опасности? Перепугавшись, они прячут голову под кочку и замирают. Очевидно, думают: "раз я никого не вижу – значит, и меня никто не видит". Но опасность, грозящая им, от этих их самоуспокоительных мыслей не исчезает. Что бы там глупая птица про себя ни думала – подойдет охотник, оттяпает ей голову, и она попадет в кастрюлю с супом... Равно и человек: как бы он ни укрывался и ни убегал от этой мысли об ожидающей его смерти – смертный час настанет и умирать придется. И беда, если смертный час застанет врасплох. Большая беда – если смерть пришла, а человек к ней не готов. Страшно было о ней и подумать, а каково-то встречаться?!.. Пробегал всю жизнь за сокровищами земными, а о сокровищах небесных не позаботился. И предстоит теперь идти туда с пустыми руками...

Позвольте немного отвлечься и рассказать эпизод из жизни одного святого. Этот святой был искусным строителем и царь доверил ему строить для себя дворец. Дал много денег, а сам надолго удалился из своего царства. Святой же этот, вместо того чтобы потратить деньги по назначению, раздал все нищим. Такой сердобольный был человек. Возвращается царь – дворца нет. Спрашивает: "Где деньги?" – и денег нет. Хорошенькое дельце: ни дворца, ни денег. Разгневался царь, заточил горе-строителя в темницу и приказал на следующий день казнить. Но в ночь перед казнью снится царю сон: подводят его к дворцу несказанной красоты и приглашают войти. Он спрашивает: "Чей это дворец?" Ему отвечают: "Твой". "Нет, у меня никогда не было такого прекрасного дворца! Откуда он взялся?!" – возражает изумленный царь. Ему говорят: "Этот дворец приготовлен для тебя на небе. А построили его молитвы тех нищих, которым раздал деньги этот строитель, которого ты приказал завтра казнить". Проснулся царь и отменил казнь. Понял, что, потеряв по вине этого человека часть своих сокровищ земных, он приобрел благодаря ему нечто несравненно более ценное.

У нас теперь тоже есть богатые люди. Их называют "новые русские". Но их взоры обращены, к сожалению, чаще в сторону увеселительных заведений, чем в сторону разоренных храмов, больниц, детских домов, просто нищих, обездоленных, обиженных жизнью людей. С чем эти "новые русские" пойдут на небо? С грудами грехов?.. Вспомни, вспомни память смертную! Не для того Бог дал тебе богатство, чтоб ты губил им свою душу: расточал его в ресторанах, игорных домах, с блудниками или блудницами – но чтобы ты им спасал душу: строил храмы, монастыри, странноприимные дома, больницы, богадельни, помогал бедным, больным, старым, сирым. Именно так до революции относились к своему богатству благочестивые богатые русские люди. Как к дару Божию, которым надо распорядиться во славу Божию. До сих пор мы по праву гордимся их трудами: прекрасные храмы, монастыри, дворцы, музеи, картинные галереи – кто все это создавал? Пролетариат? Нет, благоверные цари и царицы, князья и княгини, благочестивые помещики, промышленники, купцы, заводчики и фабриканты. И эта созданная ими красота, между прочим, продолжает нас с вами даже и до сего дня окармливать. Даже материально. Не поднимаясь к "высоким материям", хоть с утилитарной стороны посмотрите: приезжают в Санкт-Петербург туристы. Куда их везут? В "спальные районы" – на Гражданку или в Купчино? Нет, там смотреть нечего. Вот там пролетариат с трудовым крестьянством творили, во главе с "любимой коммунистической партией"... Туристов везут к Исаакию и Спасу-на-Крови. И они за это платят деньги, кормящие наш городской бюджет, а значит, и нас с вами. Но предки-то наши создавали эти храмы, конечно же, не для туристов...

Какая-нибудь старушка, едва сводящая концы с концами на свою нищенскую пенсию, может подумать: "Как же мне-то, горемычной, спастись? Нет у меня миллионов, чтоб построить храм Божий..." Не робей, душа боголюбивая! В очах Всевышнего иная шкала ценностей, чем в глазах людей. Для Господа иногда и одна монетка бывает дороже многих миллионов. В Новом Завете есть рассказ о жертве бедной вдовы: "...сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое" (Мк. 12, 41-44). Вот так и немногое становится иной раз дороже многого.

У кого-то может быть и много дел, но это "многое", что он сделал, лишь сотая доля того, что он мог бы сделать, если б трудился в полную силу; а у другого – и немногие дела, но давшиеся ему ценой обращения в неустанный труд всей своей жизни – не дал ему Бог таких способностей. Спрашивается, который же более достоин награды? Не тот ли, кто больше трудился?.. Но это чаще всего не принимается нами во внимание. Поэтому в своих суждениях об истинном достоинстве людей мы часто ошибаемся. Но ошибаемся мы, люди, многого не видящие. Бог же видит все. А значит, и оценит все по достоинству.

Не думай о том, как оценит твои деяния мир. Это второстепенный вопрос. Главное – сделай все от себя зависящее, чтоб подарить миру максимум добра, который доступен тебе при твоих способностях и дарованиях. Больше будет этот максимум или меньше – это имеет значение для людей, но не для тебя и не для Бога. Главное для тебя и для Бога – чтобы это был максимум.

А впрочем, и для людей неизвестно еще, какие дела суть более значительные и нужные?.. В начале этого "слова" мы погружались в детские воспоминания. Давайте и в заключение в них погрузимся и вспомним сказку.

Посадил дедка репку. Выросла она у него большая-пребольшая. Тянет ее дедка, потянет – вытянуть не может. Подошла бабка. Видит такое дело, давай помогать дедке. Тянут, потянут – вытянуть не могут. Подошла внучка. Втроем стали тянуть – опять не поддается репка. За внучкой – Жучка, за Жучкой – кошка... Впятером уже тянут репку, а она все не поддается. И вот, наконец, прицепилась к ним еще мышка – и вытянули репку.

Мудрая какая сказка! Казалось бы, какая может быть польза от мышки? Разве сравнимо ее тяговое усилие с дедовым?.. А вот смотри ж ты, не прицепилась бы мышка – и осталась бы в земле репка! Всего чуть-чуть, оказывается, и не хватало-то. А нет этого "чуть-чуть" – и стоит все большое и нужное дело. Вот и судите теперь: много ли пользы от мышки? И не одинаковой ли награды заслуживают все они – с разными возможностями, но изо всех своих сил дружно тянувшие эту репку?..

Станем же тянуть, родные мои, свои души от дольнего к горнему – от греха к святости. Станем делать это изо всех сил, тогда только и заживем "хорошо". Вы даже представить себе не можете, до чего "хорошо" заживем, если только дружно потянем... Опять мы вернулись к тому, с чего начинали: что такое "жить хорошо"?.. Некрасов еще пытался докопаться: кому на Руси жить хорошо?.. Так кому же?.. Тому, кто богат? или красив? или знаменит?.. Нет, и на Руси, и всюду, и всегда хорошая жизнь может быть только и исключительно у хороших людей. У плохих людей она никогда хорошей не будет, даже если эти люди будут и богаты, и красивы, и всемирно известны... А помогает стяжевать эту хорошую жизнь, как мы уже сказали, память смертная, память о том, что, с одной стороны, у тебя впереди целая вечность, а с другой – вот этот сегодняшний день может быть последним на земле; память о том, что в вечность за нами не последуют ни деньги, ни красота, ни слава, а только наши грехи и наши добродетели. Первые будут нас осуждать, вторые – оправдывать. Поэтому хорошо жить не со славой, не с красивой внешностью, не с богатством, не с мечтами обо всем этом, а, как это ни странно,

Хорошо жить с мыслию о смерти: будто нынче вечером умрешь – Все дела свои на белом свете ты тогда оценишь и поймешь. Главные отделишь от не главных, станешь делать в этот день лишь то, что тебе особенно и явно нужно сделать. Впрочем, это-то лишь одно и надо, видно, делать с чувством долга каждодневно нам. Это-то и есть, наверно – дело, Все же остальное – суета. Будет день прекрасен тот на редкость: и велик, и призрачно летуч. День последний. День ухода в Вечность. Как же будешь ты в тот день могуч! Так могуч, как никогда ты прежде не бывал. И это потому, что уже не быть в тебе надежде: как бы поживиться самому. Что теперь живиться, что метаться, Если нынче вечером – конец?.. День последний надо постараться так прожить, чтоб был всему венец. А кто скажет, где мой день последний, или твой, в который ты уйдешь?.. Есть ли в этом мире такой гений, чтоб сказал: когда и где умрешь? Только за вседневной суетою мы с тобой не думаем подчас, что ведь каждый час у нас с тобою может быть последний в жизни час. А какая в жизни перемена стала, если б думали о том! Вот я и хочу вам непременно рассказать об этом обо всем: Хорошо жить с мыслию о смерти, будто нынче вечером умрешь. Только помните, что никуда на свете не уйдешь от смерти. Не уйдешь...

Аминь.