Людмила Ильюнина: Отец Александр, Вы давний почитатель Царственных Мучеников, Вы начали почитать их, когда они были еще только месточтимыми святыми в некоторых епархиях. Теперь, когда Царственных Мучеников прославили церковной полнотой, как общероссийских святых, кто-то говорит: ну и что? И ничего не изменилось от этого. Как Вы считаете, что-то изменилось в церковной жизни, в жизни народа в целом после прославления 2000 года? Кто-то говорит, что народ, как не почитал особенно, так и не почитает святых Царственных страстотерпцев.

Отец Александр: Да, к глубокому сожалению, того почитания, которого Царская семья заслуживает от своего народа, она в России, прямо надо сказать, не имела и до сих пор не имеет. Чем это объяснить? Трудно дать исчерпывающий ответ. Отчасти – отсутствием информации. Ведь только в церковной среде в основном известна информация о чудесах, которые по их молитвам происходят, о мироточении и кровоточении икон. В светских СМИ, которые готовы кричать о всяких пустяках, никто ничего об этих чудесах не хочет слышать.

Людмила Ильюнина: Это действительно так. В ответ на предложение какого-нибудь материала о Царской Семье в светское издание не раз приходилось слышать: "Это церковное дело, нас оно не интересует".

Батюшка, но вопрос мой – по отношению к церковному народу. Как Вы считаете, церковный народ достаточно почитает Царственных Мучеников?

Отец Александр: В церковном народе есть такое выражение: "Невольник – не богомольник". То есть нельзя неволей заставить молиться даже Богу. Не то что заставить почитать того или иного святого, к которому сердце не прилегло. Между прочим, я сам не такой уж давний почитатель, и сам шел к этому очень не простым путем.

Людмила Ильюнина: Расскажите об этом подробней. Это очень важно.

Отец Александр: Как и все советские дети, я учился в советской школе, где меня учили, что наш последний Царь был "кровавый" угнетатель народа, эксплуататор и тому подобное. Монархистом я стал раньше, чем почитателем нашего последнего Царя. Это было несложно. Масса есть убедительных доводов в пользу монархии. Любая выборная власть вынуждена заискивать перед избирателями, стараться им угодить. А как всем угодишь?! Мыслимо ли это? Идут в ход лицемерие, притворство, лукавство, фальшь.

Царь от всего этого свободен. Он никому не подотчетен, никому не обязан угождать, кроме Бога.... Впрочем, я сейчас не буду об этом много говорить. Кому интересно мое об этом мнение, могут почитать брошюру "О монархии и народоправстве". Эту работу я писал как раз в ту пору, когда уже был монархистом, но еще не был почитателем Государя Императора Николая II Александровича. Путь к почитанию Его и Его Августейшей Семьи оказался более сложен. Вернее, что касается Семьи – здесь тоже все просто. Государыню и Царских Детей мне всегда было искренно жаль. Достаточно посмотреть на их фотокарточки, чтобы понять: только законченый изверг может как-то оправдывать их убийство.

Но вот в отношении к Государю у меня одна крайность поначалу сменилась другой. На школьной скамье я считал его слишком жестоким, потом стал считать недостаточно жестоким или, лучше сказать, недостаточно твердым. Особенно в вопросе отречения от Престола. Здесь мне долгое время виделась ошибка Государя. Я, грешный, даже иронизировал над текстом отречения Царя, где он говорит, что любит Россию, желает ей блага и поэтому отрекается от Престола. Я говорил, это все равно что прийти к постели больного человека и сказать ему: "Я тебя люблю, желаю тебе блага и поэтому снимаю с тебя голову".

При Царе организм России был болен, но все-таки жил. А не стало Царя – и Россия превратилась в смердящий труп, задрапированный красным кумачом. Полились реки крови и слез... Я со многими людьми говорил тогда на эту тему, и никто мне логически возразить на это не мог. Поэтому я разделял убеждение, что отречение было ошибкой Государя и что надо было ему проявить в данном вопросе больше твердости и решительности. Но в то же время знакомство с историческими материалами, с обстановкой тех лет все яснее стало показывать мне, что те люди, которые советовали Государю проявить твердость и уповали на то, что потребуются всего две-три сотни виселиц, чтобы Россия надолго забыла про революции, эти люди ошибались, и очень серьезно, в цифрах. Уже первая русская революция 1905–1907 годов показала, что двумя-тремя сотнями виселиц не обойтись. Потребовалось около трех тысяч смертных приговоров. Но и это решило проблему совсем не надолго.

С 1907 по 1917 год прошло всего десять лет, и все вернулось на круги своя. Ситуация сделалась даже сложнее. Недовольство Царем стало еще больше, и виселиц, стало быть, потребовалось бы еще больше. Таким путем Царь пойти не мог, в этом случае он воистину не был бы святым человеком. Это большевики пошли таким путем, вот они всех, кто был ими недоволен и в чем-то не согласен, миллионами расстре- ляли, за колючей проволокой сгноили, но власть в своих руках такой ценой удержали. Царь так поступить не мог. Я уж не говорю, что на предлагаемых виселицах надо было разместить многих царских генералов и даже некоторых царских родственников, оказавшихся в трудную минуту не на стороне Государя, а на стороне его противников.... Знаете, если начинается гангрена пальца, можно еще спасти человека, отрубив палец; можно даже отрубить руку, как ни жалко, но когда болезнь перекинулась на голову – уже не спасешь, отрубив голову. Остается только жертвовать собой. Что Царь и сделал.

Людмила Ильюнина: Я знаю, что для многих верующих людей (не говорю уже о неверующих) вопрос с отречением Царя до сих пор остается смутительным. Как вы для себя его решили?

Отец Александр: Теоретически я уже ясно видел и понимал, что "отречение" никакая не ошибка, а добровольная Царская Голгофа. Но знаете, как далеко иногда бывает от теории до практики, как трудно вслух сказать: "Простите, я был не прав". Да еще после всех моих ироний-то. Я бы, наверное, еще долго на это не решился, если бы не вмешательство свыше.

Это было в июне 1999 года. Наместник Свято-НиколоТихонова Лухского монастыря Ивановской епархии игумен Агафон (Чесноков) – сейчас он архимандрит – пригласил меня на празднование очередной годовщины монастыря. Туда же в монастырь по его приглашению была привезена икона Государя – литография с образа, написанного иконописцем из Сан-Франциско Павлом Тихомировым. Ныне эта литография стала даже более известной и почитаемой, чем первообраз, ввиду многочисленных случаев ее мироточения. Так вот там, в монастыре, когда совершалось всенощное бдение, от иконы исходило удивительное благоухание, а на следующий день после литургии, спустя 30–40 минут, икона замироточила. При виде такого чуда, совершающегося прямо на моих глазах и в присутствии еще очень многих людей, мне сделалось както одновременно и радостно, и стыдно. Радостно оттого, что все мои последние сомнения и колебания испарились, вся прежняя "логика" стала ничего не значащей – конечно, они святы, если их святость так явно свидетельствуется свыше, в чем тут еще сомневаться? А стыдно за то, что прежними моими ирониями, видимо, посеял сомнения в чьих-то душах. Простите меня, святые Царственные страстотерпцы, простите окаянного, люди добрые.

Людмила Ильюнина: Сейчас найдена и историческая параллель для объяснения отречения Государя. Отречение Государя можно сравнить с подвигом первых русских прославленных святых страстотерпцев Бориса и Глеба, с их добровольным принесением себя в жертву за грехи мятежного брата. Царь добровольно отказался от Царства, в надежде остановить смуту.

Отец Александр: Да, конечно, можно такую параллель провести. Царь действительно хотел предотвратить междоусобицу. Никто ведь тогда не мог предвидеть, как после отречения станут развиваться события. Царь ведь отрекался не от монархии, а только от своей власти – видя, что многим не угоден. Это сегодняшние наши руководители разных рангов – хоть и неугодны многим, хоть и клеймят и срамят их в газетах, а они все равно цепляются за власть и в отставку не подают. Царь был другой человек: "Что ж, раз я вам не угоден, я уйду. Нет той жертвы, которую я не принес бы для блага России". И ушел. С тех пор Россия так и живет без законной власти – об этом, к слову, тоже можно сказать. Это еще далеко не все в России ясно осознают.

Дело в том, что монархию в России законным порядком никто не отменял. Подчеркиваю: законным – никто. Некоторые люди считают: раз Царь добровольно отрекся от Трона, значит, и монархия в России была добровольно упразднена. Ничего подобного. Царь отрекся не от монархии, а от себя, от своей власти – в пользу сначала своего сына Алексея, потом брата Михаила Александровича. Михаил Александрович тоже от монархии не отрекался. Просто в той сложной политической обстановке он не счел для себя возможным взять бразды правления и доверил Учредительному Собранию решить вопрос о дальнейшем образе правления в России. Если бы Учредительное Собрание высказалось за монархию, тогда бы он принял на себя власть неограниченного самодержца или конституционного монарха, как уж там решили бы – монархия ведь тоже может быть разной.

Но Собранию ничего решить не дали. Оно успело провести в Петрограде в Таврическом дворце всего одно заседание 5(18) января 1918 года, заявить на этом заседании о непризнании советской власти и уже на следующий день этой властью было закрыто и распущено. Кстати сказать, те лозунги, что мы видим в революционных фильмах: "Вся власть – Учредительному Собранию!" – это нелепость. Никакой властью Учредительное Собрание не могло обладать по той простой причине, что оно именно для того и собиралось, дабы учредить будущую власть в России (поэтому и называлось Учредительным).

До созыва этого Собрания и на период его работы было создано Временное правительство (поэтому и называвшееся Временным). Все члены Императорской фамилии благородно обещали Временному правительству не претендовать на Российский престол до созыва Учредительного Собрания.

Но тут безсовестные люди беззаконно отобрали власть у Временного правительства и самозванно учредили свою власть, основанную не на законе, а на грубом насилии, лжи и демагогии. С тех пор мы так без законной власти беззаконно и живем. И ожидаем в жизни какой-то законности, какого-то порядка. Откуда им взяться, если в истоках, в глубине жизни – беззаконие?

Людмила Ильюнина: Простите, отец Александр, а как же "всенародно избранный президент" – разве это не законная власть?

Отец Александр: Вы меня хотите с Путиным поссорить?.. "Всенародно избираемые президенты" – тоже беззаконие. Да простят меня Борис Николаевич с Владимиром Владимировичем, но это так. Хоть я и молюсь о "богохранимой стране нашей, властех и воинстве ея", но о "властех" не как законных и Богом данных, а лишь Богом попущенных.

Я это совершенно серьезно говорю и это очень просто понять: для того, чтобы законно ввести в стране институт президентства, нужно сначала законно упразднить институт монархии. А этого-то как раз и не было. Кто, где и когда решил, что лучше для России управляться президентом, чем Царем?

Людмила Ильюнина: Но Царя же нет.

Отец Александр: Вот и беда, что его нет.

Людмила Ильюнина: А где же его взять?

Отец Александр: Где взять – это второстепенный вопрос...

Людмила Ильюнина: И – как?

Отец Александр: Как – тоже второстепенный вопрос, вполне решаемый. Но прежде чем думать, где и как взять Царя, нужно очень серьезно подумать, как заслужить и удостоиться Царя. Вот главный вопрос, над которым надо думать и который надо решать в первую очередь. Если этот вопрос решим – остальные вопросы решатся быстро и легко.

Людмила Ильюнина: А почему, батюшка, нужно заслуживать Царя?

Отец Александр: Я уже говорил, что считаю монархию наилучшим образом правления. Вот именно поэтому и нужно еще удостоиться и заслужить, чтобы управляться наилучшим образом. А вы посмотрите на окружающую жизнь – заслуживаем мы?

Людмила Ильюнина: Далеко не заслуживаем. Но ведь можно и с другой стороны вопрос решать: сначала вернуться к "наилучшему образу правления", а потом с его помощью легче будет и другие стороны жизни наладить. Многие русские патриоты высказывают именно такую точку зрения и ратуют за скорейшую реставрацию монархии в России. Что Вы об этом думаете?

Отец Александр: Позвольте мне ответить на этот вопрос не своими словами, а цитатой из Ивана Александровича Ильина. У него в "Наших задачах" есть место на эту тему:

"Мне приходилось встречать людей, непоколебимо уверенных в том, что стоит в России провозгласить монархию – и все пойдет гладко и станет все на место. Слушаешь таких людей и удивляешься: для них история как будто не существует. Ведь монархический строй не может, что называется, "повиснуть в воздухе", необходимы по крайней мере две предпосылки, две основы: во-первых – верное монархическое строение души в народе, которое можно было бы точнее всего выразить словами "надо уметь иметь Царя"; и, во-вторых, необходимы те социальные силы, которые понесли бы богоданного Государя – преданностью, верностью, служением, честью, честностью и в особенности тем правдоговорением перед лицом Государя, которое необходимо ему самому, как "политический воздух". Имеются ли эти предпосылки в России? Россия ведь имела счастье быть монархией и почему-то развалилась... Почему? Не оттого ли, что она разучилась иметь царя? Не от преобладания ли честолюбивой интриги над верностью и преданностью? Не оттого ли, что монархизм карьеры вытеснил монархизм служения? Что же, дело с тех пор усовершенствовалось? И притом значительно? Научились ли русские люди иметь Царя? Или они опять предадут его за свой частный прибыток на растерзание? – Вот о чем следовало бы подумать "провозглашателям". Монархия должна быть подготовлена религиозно, морально и социально; иначе "провозглашение" окажется пустым словом..."

И.А. Ильин написал эти слова в 1952 году. Но, думаю, они и сегодня злободневны. И сегодня "дело значительно не усовершенствовалось" и русские люди не сильно похорошели. Есть ли сегодня "верное монархическое строение души в народе"? Научились ли русские люди иметь Царя и как должно служить ему? Очевидно же, нет. Вот потому-то мы и не заслуживаем еще счастья вновь управляться наилучшим образом.

Людмила Ильюнина: Батюшка, как мы уже говорили, есть такая точка зрения, что ничего особенного не произошло и не переменилось после прославления Царской Семьи. Но некоторые люди считают, что произошли громадные перемены, только они не заметны в суетной жизни. Более того, что не столько усилия властей, сколько именно прославление Царственных страстотерпцев стало первопричиной явного улучшения общего состояния нашего общества.

Отец Александр: Я считаю, что даже еще до прославления мы, наверное, лет десять точно хранимы как самостоятельное и целостное государство только милостью Божией. Потому что по человеческим предположениям и предпосылкам уже предостаточно было таких ситуаций, когда страна могла заполыхать в гражданской войне или стать добычей внешнего агрессора. Сколько раз были к тому все условия: приходи и бери голыми руками и делай что хочешь. Но никто не догадался прийти, и ни один локальный конфликт не перерос в гражданскую войну.

Значит, зачем-то мы Господу нужны, и кто-то очень сильно за нас, грешных, молится. Конечно, мы хранимы молитвами святых, особенно святых новомучеников Российских и, среди них, конечно, и в первую очередь молитвами святых Царственных страстотерпцев.

Людмила Ильюнина: Можно ли сказать, что в последнее время произошел явный поворот людей к Церкви? Возможно, это и есть следствие молитвы за нас прославленных Церковью святых новомучеников?

Отец Александр: Мне трудно судить о таких больших масштабах, про всю страну и общецерковную ситуацию, потому что я сейчас исполняю послушание на двух приходах, которые оба – стройки.

Одна стройка, где мы с Вами беседуем, в черте города, а другая – в области. Строительство всегда связано с множеством забот, поэтому времени и внимания на многое другое просто не остается.

Людмила Ильюнина: Батюшка, тут в храме святого праведного Иоанна Кронштадтского, где мы с Вами беседуем, собрались ваши духовные чада, те, кто с Вами из храма в храм переходят?

Отец Александр: Основной костяк, конечно, они составляют. Но постепенно кто-то убывает, а кто-то прибывает. Здесь к тому же еще до меня во время строительства сложился крепкий приход из местных людей.

Людмила Ильюнина: Вы думаете, Вам по силам будет здесь же построить большой храм, ведь это так трудно?

Отец Александр: Честно говоря, очень многое тут держится на энтузиазме одного человека – Натальи Александровны Лукиной; помоги ей, Господи. Если у нее вдохновение не иссякнет и Господь дело благословит, надеюсь, оно будет доведено до победного конца.

Людмила Ильюнина: Батюшка, Ваши прихожане все же особо почитают святых Царственных Мучеников.

Отец Александр: Да. Причем многие из них стали делать это раньше меня и меня чтить Царскую Семью уговаривали. Так даже было.

Людмила Ильюнина: Известно, что по воскресеньям после литургии Ваши прихожане паломничают в Петергоф на развалины Собственной Дачи, где родился Цесаревич Алексей, и совершают там Акафист Цесаревичу.

В прошедшее воскресенье мы получили из музея Петродворца такое радостное известие: принято решение восстановить Собственную Дачу к 2005 году, когда будет отмечаться 300-летие Петергофа, и уже прописано, что это будет подарком городу. На Петергофской даче намереваются сделать музей Царской Семьи.

Отец Александр: Очень этому рад. Надеюсь, это будет дополнительным поводом для знакомства с жизнью этой удивительной, уникальной Семьи. А это знакомство, в свою очередь, вызовет должное к ним отношение.

Людмила Ильюнина: Можно ли сказать, что Царственные мученики нам являют особые добродетели, которым надо учиться?

Отец Александр: Безусловно, можно. В частности, их семейную жизнь я бы назвал иконой семейной жизни. Вот уж чему воистину надо поучиться при нынешнем развале института русской семьи: на что обратить внимание и чему подражать.

Вот этому учить детей в школах, а не "безопасному сексу". Как Царь с Царицей друг друга любили, каких они детей вырастили. Священник, исповедовавший их незадолго до расстрела, после исповеди плакал и говорил, что в жизни своей не встречал более чистых детей, чем Царские Дети.

Людмила Ильюнина: Чаще, если пишут о Царской Семье, то пишут о каких-то других вещах: о политике, о России в целом.

А именно об их идеальной семье не припомню, чтобы особо писали, не встречала, даже в церковной прессе. Правда, может быть, я ошибаюсь.

Отец Александр: Издавалась брошюра с дневниковыми записями Императрицы под названием "О браке и семейной жизни" с предисловием отца Артемия Владимирова, немного приоткрывающая мир ее души...

Людмила Ильюнина: Семейной теме в основном посвящен художественный фильм "Романовы. Венценосная семья", который снял Глеб Панфилов и который называют шедевром. Этот фильм считается лучшим из того, что сняли о Царской Семье.

Можно сказать, что в целом мы, современные люди, иного уровня духовной жизни, нравственной жизни. Нам очень трудно понять благородство и чистоту Царской Семьи. Наше отношение к ним должно быть покаянное.

Отец Александр: В первую очередь, конечно.

Людмила Ильюнина: Хотя и канонизация состоялась, написаны богослужебные тексты, мы читаем Акафист, но необходимость покаяния остается.

Отец Александр: Еще как остается. До нужной степени осознания, кем был для нас Царь, чем мы ему обязаны и как перед ним виноваты, мы еще далеко-далеко не доросли. Ведь Царь на царство венчается. То есть как жениха и невесту венчают, так Царь венчается со страной.

Так вот, когда мы сейчас ходим на всякие выборы, и многие, даже монархически настроенные люди говорят, что монархия, понятно, лучше, но ее же сейчас нет, надо на вещи реально смотреть. Если нет Монарха, надо выбирать того, от кого меньше вреда.

А ведь если вспомнить о Таинстве Венчания, то это можно знаете с чем сравнить? Разлучили насильственно мужа с женой и говорят ей: "Конечно, лучше бы, тебе жить с мужем. Ты любишь его, мы все понимаем. Но данность такая, что вместе вам сейчас быть, явно не получится. Надо на вещи реально смотреть: может быть, еще долго не получится. Поэтому вот тебе несколько кандидатов на выбор: выбирай и живи пока с кем-нибудь из них, от кого для тебя будет меньше вреда".

Если она по-настоящему любит и предана мужу – станет ли выбирать? Или скажет: "Не надо мне никого, ни с кем не стану жить, кроме моего законного супруга"? Вот когда русский народ дозреет до того состояния, когда едиными устами скажет: "Не надо нам никаких президентов, советов, дум, кандидатов, депутатов – только Царя", – вот тогда обильно прольется милость Божия над Россией.

Людмила Ильюнина: Наша история именно этому учит. Еще при Государе Николае Александровиче Россия уже прошла "эксперименты с Думой". Этот путь уже испробован и результат известен.

Отец Александр: Ко мне один человек как-то приходил просить благословение на участие в избирательной кампании в Государственную Думу. Я ему говорю: "Милый, как ты считаешь, человеку нужны две головы, чтобы думать? Легче будет двумя головами думать? Две или три головы – это у Змея-Горыныча, а человеку достаточно одной. Государству тоже".

А он говорит: "Но ведь и при Царе же была Государственная Дума". – "И чего же хорошего, – спрашиваю, – эта Дума надумала? Не было ее – прекрасно без нее обходились. Царю хватало нескольких министров управлять огромной державой. Государственный аппарат ведь требует содержания. Причем содержания все хотят безбедного. Зачем же содержать большой аппарат, когда можно обойтись меньшим? К тому же появилась многоголовая Дума – через несколько лет грянула революция. Додумались. Хорошего-то чего?"

Людмила Ильюнина: Может быть, Господь ждет, что русский народ еще раз на опыте убедится, что ничего хорошего из подражаний западным образцам не выходит и, наконец вернется к "русской идее".

Отец Александр: Дай Бог. Очень на это надеюсь. На этой утешительной мысли предлагаю и завершить нашу беседу.